Дипломная работа на тему: Анализ трактата "Искусство войны" Сунь-цзы

Введение

В данной квалификационной работе представлен анализ сочинений величайших теоретиков стратегии Древнего Китая Сунь-цзы и У-цзы.

Целями данной дипломной работы являются:

I. исследование текстов сочинений Сунь-цзы и У-цзы;

II. анализ существующих в настоящее время переводов и комментариев к ним, что обусловлено трудностью перевода с древнекитайского языка;

III. оценка применимости сочинений Сунь-цзы и У-цзы в современных условиях;

IV. анализ исторического значения сочинений Сунь-цзы и У-цзы и их влияния на развитие военного искусства в мире.

Методологическим материалом исследования являются в первую очередь сами сочинения Сунь-цзы и У-цзы в переводах различных авторов, комментарии к переводам, а также монографии, посвященные сочинениям Сунь-цзы и У-цзы.

Из всех "Семи военных канонов" "Военная стратегия" Сунь-цзы, традиционно известная как "Искусство войны", получила наибольшее распространение на Западе. Впервые переведенная французским миссионером около двух столетий назад, она постоянно изучалась и использовалась Наполеоном, и, возможно, некоторыми представителями нацистского главнокомандования. В течение двух последних тысячелетий, она оставалась самым важным военным трактатом в Азии, где даже простые люди знали ее название. Китайские, японские, корейские военные теоретики и профессиональные солдаты обязательно изучали ее, и многие из стратегий сыграли немаловажную роль в легендарной военной истории Японии, начиная с VIII века. Больше тысячи лет концепции книги вызывали непрерывные дискуссии и страстные философские дебаты, приковывая внимание весьма влиятельных в различных областях фигур. Хотя книга много раз переводилась на английский, а переводы Л. Джайлса и С. Гриффита не утратили значения до сих пор, продолжают появляться новые.

Разговор о стратегическом каноне - а всякий канон соотносится с определенным текстом - приходится начать с уяснения особенностей его языка.

В Китае статус главного военного канона с древности приписывали трактатам Сунь-цзы и У-цзы. Именно в этоих книгах наиболее полно и систематически, а главное, необычайно выразительно обозначены основные принципы и методы китайской стратегии. Примечательно, что, несмотря на свою, казалось бы, чисто практическую значимость, они всегда ценилась китайскими книжниками и как превосходные литературные произведения. Еще в VI в. известный ученый Лю Се, один из основателей китайской традиции литературной критики, заметил, что словесность трактата Сунь-цзы "подобна драгоценной яшме". "Речами благородного мужа" назвал это сочинение ученый сунской эпохи Хуан Чжэньжэнь. Другой ученый того же времени, Чжэн Хоу, писал, что суждения Сунь-цзы "лаконичны, но изящны, просты, но глубокомысленны, все обнимают собою, но применимы к каждому делу" Похвалы неординарные, высвечивающие какую-то ненадуманную, очень естественную парадоксальность или, другими словами, разумную текучесть канонического языка. Ибо эти суждения потому и каноничны, что в них благородная простота слога хранит в себе всю глубину смысла. Спустя тринадцать веков ученый Вэй Юань отозвался о книге Сунь-цзы в таких словах: "Его Путь охватывает все сущее, его понимание освещает весь мир, его искусство соединяет небесное и человеческое. Поистине, он выражает великую неизменность перемен!"

Долго считалось, что "Искусство войны" является древнейшим и наиболее глубоким военным трактатом Китая, а все остальные книги в лучшем случае второразрядными. Традиционалисты приписывали книгу историческому персонажу Сунь У, активна деятельность которого в конце VI в. до н.э., начина с 512г. до н.э., зафиксирована в "Ши цзи" и в "Вёснах и Осенях У и Юэ". Согласно им, книга должна датироваться этим временем и содержать теории и военные концепции самого Сунь У. Однако, другие ученые, во-первых, определили многочисленные исторические анахронизмы в сохранившемся тексте, как-то: термины, события, технологии и философские понятия; во-вторых, подчеркивали отсутствие каких-либо свидетельств (которые должны были быть в "Цзо чжуань" - классической летописи политических событий того времени), подтверждающих стратегическую роль Сунь У в войнах между У и Юэ; и, в-третьих, обращали внимание на расхождение концепции крупномасштабной войны, обсуждаемой в "Искусстве войны", с одной стороны, и, с другой, запомнившимся лишь в виде атавизма сражения конца VI в. до н.э.

Традиционная интерпретация видит существенное доказательство своей правоты в том, что многочисленные пассажи из "Искусства войны" можно встретить во многих других военных трактатах, что, и это доказано, не могло бы иметь место, не будь текст более ранним. Считается даже, что такое повальное подражание означает, что "Искусство войны" - самый ранний военный трактат, ценившийся выше любой другой работы, устной или письменной. Появление некоторых аналитических концепций, таких, как классификация местностей, тоже связывается с Сунь-цзы; далее, их использование составителями "Сыма фа" считается бесспорным доказательством исторической первичности "Сунь-цзы", а возможность того, что сам Сунь-цзы исходил из других работ, не принимается во внимание.

Однако, даже если пренебрегать вероятностью более поздних наслоений и изменений, традиционная позиция по-прежнему игнорирует факт более чем двухтысячелетнего ведения боевых действий и существования тактики до 500 г. до н.э. и приписывает фактическое создание стратегии одному Сунь-цзы. Сжатый, часто абстрактный характер его пассажей приводится в свидетельство того, что книга была составлена на раннем этапе развития китайского письма, но можно выдвинуть в равной степени неотразимый аргумент, что столь философски изощренный стиль возможен лишь при наличии опыта боевых сражений и традиции серьезного изучения военной тематики. Базовые концепции и общие пассажи скорее всего говорят в пользу обширной военной традиции и прогрессирующих знаний и опыта, чем в пользу "творения из ничего".

Оглавление

- Введение 3

- Анализ трактата Искусство войны Сунь-цзы

- Основные положения трактата Сунь-цзы Искусство войны

- Структура трактата Искусство войны Сунь-цзы

- Особенности стратегии, изложенные Сунь-цзы

- Значение стратегической мысли Древнего Китая в мировом военном искусстве

- Взгляд на существо войны в трактатах Сунь-цзы

- Особенность понимания целей стратегии у древнекитайских авторов

- Трактат У-цзы Семь военных канонов и его значение в общемировой стратегической мысли

- Предпосылки возникновения трактата У-цзы Семь военных канонов и особенности исторического периода написания трактата

- Основные особенности трактата У-цзы Семь военных канонов

- Заключение 75

- Список использованной литературы 79

Заключение

В данной квалификационной работе мною были рассмотрены трактаты великих теоретиков стратегии Древнего Китая У-цзы и Сунь-цзы. Их труды оставили очень значительный след в мировом военном искусстве. Они оставались актуальными много веков после их написания.

Трактаты У-цзы и Сунь-цзы характерно отличаются от трудов европейских авторов об искусстве ведения войны тем, что рассматривают вопросы ведения войны со специфической точки зрения, совершенно не присущей европейцам.

В данной квалификационной работе я показал особенности данных трактатов и специфику восприятия военного искусства в Древнем Китае в целом.

Европейская мысль охотно признает и даже оправдывает неизбежность присутствия зла в человеке - возможно, потому, что христианская традиция не признает за человеком способности самостоятельно одолеть свою греховную природу. "Мы легко прощаем себе свою вину, если она известна только нам самим", - в этих словах Ларошфуко отобразилось столь многое из европейской духовности, склонной даже эстетизировать зло. Со времен Макиавелли европейская политическая мысль никак не может примирить силу с добродетелью, пусть даже в латыни эти слова пишутся почти одинаково. Напротив, китайское стратагемное мышление всегда отстаивало единение силы и добродетели, даже если это единение относится больше к области идеальных представлений, нежели реального положения дел.

Тот, кто поборол свое корыстное "я" и открыл в себе небесную глубину, умиротворен и безмятежен. Еще Конфуций называл важной чертой высоконравственного мужа его неизменное спокойствие. Полководец, говорит Сунь-цзы, должен быть "покоен" и "прям". Покой приходит тогда, когда нет беспокойства о своей личной судьбе. Прям тот, кто способен объять собою весь мир. Таков китайский мудрец - тот, кто убирает себя в себя, и так пред-оставляет (фан) всему пространство быть. Убирая себя из мира, он вбирает мир в себя. Мир расцветает в зеркале просветленного сердца. И тот, кто дал ему расцвести, не трогает его цветов. Для мудрого стратега величественное цветение жизни - само по себе высшая награда. Вот так для китайцев пространство стратегического действия есть духовное поле воли, пространство "опустошенного сердца", высвобожденное, расчищенное от завалов предметности опыта усилием "самоустранения". Это по сути своей виртуальное пространство предвкушаемой жизни - лишенное протяженности, но всеобъятное, опознаваемое внутри себя и потому моральное, хотя и лишенное субъективности.

Жизнь в пустоте, подчеркнем еще раз, не подразумевает аскетического умерщвления чувственной природы. Пустотности бодрствующего сознания китайского мудреца-стратега соответствует отнюдь не пустыня абстракций, а, напротив, царственное богатство бытия, "жизнь преизобильная" творческого духа. Не случайно в китайской культуре со временем развился тонкий вкус к эстетизации решительно всех моментов чувственного восприятия, всех проявлений телесной интуиции и всех деталей человеческого быта, к выстраиванию цельного и всеобъемлющего образа "изящной жизни". Достаточно даже краткого знакомства с интерьером китайского дома, с китайским садом или пейзажной живописью, чтобы убедиться: китайцы умели ценить свойства всякого материала и любить жизнь "во всех ее проявлениях". Предметная среда в китайском доме и саде складывается в бесконечно сложную паутину символических "соответствий" (в том числе, конечно, и литературных), и дух вольно скитается в этом пространстве непрерывного "самообновления" бытия, вечной свежести жизни, никогда не достигая пресыщения, постоянно переживая самого себя.

Равным образом непрозрачность стратега для окружающих не имеет ничего общего с нарочитой скрытностью. Речь идет о строгой размеренности поведения, отсутствия в нем каких бы то ни было излишеств, одним словом, о том идеале "Срединного Пути", который отличает образ жизни китайского мудреца. Это поведение приводит все душевные состояния и наклонности к полному равновесию и поэтому предстает как бы лишенным качеств. Но оно - психологический прообраз "круговорота форм" и устремленности к "срединному пределу", составляющих ядро китайской стратегии.

Воин-мудрец открывает себя бездне неисчислимых перемен. В этом он утверждает свою свободу и свою мужественность. Как сказал Чжуан-цзы,

Малый страх делает робким.

Великий страх делает свободным.

Есть великая загадка в том, что для мудреца, "убравшего мир", поистине умершего для мира, мир открывается всем великолепием своих форм, красок и звуков: "все вещи проходят передо мной в своем пышном разнообразии, и я созерцаю их возврат к истоку", - сказано у Лао-цзы. В этом огромном и красочном мире мудрый пестует великую беспристрастность. У него нет ни воспоминаний, ни надежд - такова его плата за усилие само-превозмогания. Он подобен даосскому мудрецу, который "чужд человеческим понятиям". Все вещи для него - только отблески вовек сокровенной и неизреченной глубины его просветленного понимания. Он сливается с несотворенным Хаосом. И, усвоив себе первозданную мощь бытия, он с истинно царской легкостью дарит людям сокровище всепокоряющего доверия. Отринув в себе все "слишком человеческое", он становится истинно человечным.

Настоящая квалификационная работа написана с использованием трудов ведущих специалистов по Древнему Китаю как в нашей стране, так и за рубежом.

Цели данной работы, поставленные при ее написании мною выполнены, но это не означает, что вопрос описан исчерпывающе и всесторонне. До настоящего времени появляется огромное количество трудов, посвященных трудам великих теоретиков стратегической мысли Древнего Китая. И хотя в настоящее время, с изменением методов ведения войны, многие из постулатов, предложенных У-цзы и Сунь-цзы, уже утратили свое значение в первоначальном смысле, целью более глубокого исследования может являться применение принципов стратегии в вопросах управления и руководства.

Список литературы

1. Алексеев В.М. Китайская литература. М., 1978.

2. Антология даосской философии / Сост. В.В. Малявин и Б.Б. Виногродский. М., 1994.

3. Бамбуковые страницы: Антология древнекитайской литературы / Сост. И.С. Лисевич. М., 1994.

4. Васильев Л.С. Проблемы генезиса китайского государства. М., 1983.

5. Го юй (Речи царств) / Пер. В.С. Таскина. М., 1987.

6. Гэ Хун. Баопу-цзы / Пер. Е.А. Торчинова. СПб., 1999.

7. Древнекитайская философия: В 2 т. М., 1972-1973.

8. Жюльен Ф. Путь к цели: в обход и напрямик. Стратегия смысла в Китае и Греции. М., 2001.

9. Жюльен Ф. Трактат об эффективности. М.; СПб., 1999.

10. Зенгер X. фон. Стратагемы в китайском искусстве жить и выживать. М., 1995.

11. Искусство властвовать // Ли Гоу. План обогащения государства. План усиления армии. План успокоения народа (XI в.) / Пер. З.Г. Лапина. Лю Шао. О человеческом существе (III в.) / Пер. Г.В. Зиновьева. М., 2001.

12. История китайской философии / Пер. В.С. Таскина. М., 1989.

13. Китайская военная стратегия / Сост. В.В. Малявин. М., 2002.

14. Китайская философия: Энциклопедический словарь. М., 1994.

15. Китайские социальные утопии. М., 1987.

16. Конрад Н.И. Избранные труды. Синология. М., 1977.

17. Малявин В.В. Китайская цивилизация. М., 2000.

18. Петров А.А. Ван Би. Из истории китайской философии. М.;Л., 1936.

19. Рубин А.В. Личность и власть в Древнем Китае. М., 1993.

20. Сыма Цянъ. Исторические записки (Ши цзи) / Пер. Р.В. Вяткина и В.С. Tacкина: В7 т. М., 1972-1996.

21. У-цзи. Семь военных трактатов Древнего Китая. СПб., 1998.

22. Феоктистов В.Ф. Философские и общественно-политические взгляды Сунь-цзы. М, 1976.

23. Фэн Юланъ. Краткая история китайской философии. СПб., 1998.

24. Ян Юн-го. История древнекитайской идеологии. М., 1957