Дипломная работа на тему: Морфологическая характеристика деепричастий. Деепричастие как объект лингвистических исследований

Введение

Настоящая дипломная работа посвящена исследованию вопросов связанных с изучением деепричастных форм турецкого и кумыкского языков.

Выбор темы исследования, прежде всего, был продиктован тем, что вопросы, связанные с изучением деепричастий являются сложными и многообразными.

О сложности данной проблемы говорит и тот факт, что в существующих по данной проблематике работах, мнение исследователей расходятся. По этой причине в нашей работе сделана попытка их широкого освещения.

Актуальность темы исследования обусловлена рядом обстоятельств. Обозначенная в названии данной работы тема не достаточно изучена в современной тюркологии.

Объектом исследования являются вопросы, связанные с изучением характеристик деепричастий в турецком и кумыкском языках.

Материал и источники исследования. Основными источниками послужили материалы советских и турецких языковедов.

Использованы также данные других языков. Научно - теоретической базой работы послужили труды известных отечественных и зарубежных исследователей.

Цель и задача исследования. Основная цель нашего исследования заключается в сравнении форм деепричастий турецком и кумыкском языках.

Научная новизна исследований. Данная работа представляет собой исследование вопросов связанных с изучением и сравнением характеристик деепричастий в турецком и кумыкском языках.

Практическая ценность работы. Материал и результаты исследования могут быть использованы: 1) в практике преподавания турецкого языка в школе и вузе; 2) в спецкурсах и спецсеминарах по грамматике; 3) при составлении учебников и учебно - методических пособий для студентов по соответствующим разделам.

Апробация работы. Основные положения и выводы дипломной работы обсуждались на заседании кафедры турецкого языка ДГПУ.

Структура и объем исследования. Дипломная работа состоит из введения, двух глав, заключения и библиографии. Общий объем работы -стр.

Семантико-морфологические особенности и синтаксические функции деепричастий в тюркских языках настолько разнообразны, что трудно дать им универсальное, всеобъемлющее определение, которое отражало бы все специфические особенности деепричастий и все частные случаи их употребления.

Часто деепричастие определяется как неизменяемая глагольная форма, которая выражает второстепенное, побочное, зависимое действие, поясняющее другое действие. Приведем некоторые из определений этого типа. Так, например, М. Аскарова пишет: "Деепричастие - неизменяемая форма глагола, обозначающая собой дополнительное действие в отношении другого основного действия: оно разъясняет, определяет и дополняет значение полного действия спрягаемого глагола". А. М. Щербак пишет: "Деепричастие - это неизменяемая форма глагола, которая выражает второстепенное зависимое действие или сопутствующее ему". Аналогичные определения встречаются у Н. П. Дыренковой, И. П. Павлова, А. Турсунова и ряда других исследователей.

Определения подобного типа не совсем верно отражают природу деепричастий тюркских языков и создают до некоторой степени искаженное представление о них.

Во-первых, деепричастия в тюркских языках не представляют собой совершенно неизменяемую глагольную форму. Они, как правило, не принимают после себя аффиксов морфологических категорий, но они могут иметь положительную и отрицательную формы, формы залогов. Более того, нередко некоторые деепричастные формы в отдельных языках принимают личные, а иногда даже и падежные, аффиксы.

Во-вторых, деепричастия не всегда выражают действие второстепенное, дополняющее основное действие. Деепричастия не являются законченной предикативной формой глагола и поэтому они, относясь к глаголу, употребляются совместно с ним, Но, если деепричастия представляют грамматически несамостоятельную форму и относятся к глаголу, это не значит, что действие, выражаемое ими, в действительности всегда является второстепенным, побочным, зависимым. Во многих случаях деепричастия выражают такое же основное действие, как и личная форма глагола, а в некоторых случаях последняя может даже выражать действие менее важное (по сравнению с действием, выраженным деепричастием). Деепричастие, наконец, может употребляться в значении личной формы глагола.

"Октябрь" колхозну правлениясына гелмекни тилеп кагъыз язып, шону къоюп, ондан чыкьды. "Он написал письмо, в котором просил его зайти в правление колхоза "Октябрь", оставил его и вышел оттуда"; Виз сени чакьыра гелгенбиз. "Мы пришли пригласить тебя"; Юрек берип, юрек алма кимим бар? "Кто есть у меня, чтобы, отдав сердце (свое) взять сердце (его)?"; Кагъызны берип гелди. "Он пришел, отдав письмо"; Охуп уйрендим.. "Я научился читать"; Язып билемен. "Я умею писать"; Каза урувну битдирип, уборкагъа гиришдик. "Окончив прополку, мы приступили к уборке (урожая)".

Действия, выраженные выделенными деепричастиями, по своей объективной значимости не являются второстепенными, добавочными, зависимыми по отношению к действиям глаголов, к которым эти деепричастия относятся. И "по объективной значимости" и "по субъективному восприятию" они в действительности так же полноценны, важны, как и действия глаголов, к которым они относятся, а в некоторых случаях даже более важны. Исследователь деепричастий удмуртского языка П.Н.Перевощиков по этому поводу совершенно справедливо отмечает: "В литературе нередко встречается указание на то, что деепричастие выражает добавочное действие. Материалы наблюдения, однако, показывают, что в ряде случаев действие, выражаемое деепричастием, не является добавочным ни в самой деятельности, ни в сообщении о нем.... Восприятие действия как главного или добавочного в ряде случаев....определяется не формой, а лексическим значением глагола, выражающего действия, и контекстом. Поэтому, скажем ли мы: - сидел за столом, просматривая план.... или - сидя за столом, просматривал план.... "просматривание плана" не будет осознаваться в качестве добавочного действия по отношению к действию "сидел за столом...." Поэтому при описании особенностей деепричастия, видимо, надо говорить не столько о добавочном действии, сколько о том, что оно (деепричастие) своей специфической формой указывает на присутствие другого глагола в предложении, и о том, что деепричастие выражает такое действие, которое непременно имеет отношение к другому действию, однако, это отношение необязательно зависимое".

В-третьих, надо еще учесть и то, что, когда деепричастия в тюркских языках употребляются вместе с вспомогательными глаголами, они выражают основное действие, а вспомогательные глаголы придают этому основному действию лишь какой-нибудь дополнительный оттенок, например: Нинаны ва ондан да артыкъ кюйде Идрысны гьисабы бузулуп къалды. "Рухнули расчёты Нины и, особенно, Идрыса". Следовательно, на наш взгляд, нельзя характеризовать деепричастие тюркских языков как неизменяемую форму глагола, которая выражает второстепенное, зависимое, добавочное действие.

Довольно часто встречаются и определения другого типа, согласно которым деепричастия представляют такую форму глагола, которая с признаками глагола совмещает в себе и признаки наречия.

Исходя из того, что некоторые черты деепричастий совпадают с признаками наречий, их иногда называют отглагольными наречиями.

Подобные определения, на наш взгляд, более полно отражают природу деепричастий тюркских языков. Однако и они не могут считаться исчерпывающими: Во-первых, они не учитывают такую, очень часто встречающуюся, специфическую особенность деепричастий тюркских языков, как их употребление с вспомогательными глаголами. Когда деепричастия употребляются с вспомогательными глаголами, они в сочетании слов занимают доминирующее положение, и тогда трудно говорить о признаках деепричастий, сближающих их с наречиями.

Во-вторых, несмотря на совпадение атрибутивно-обстоятельственных функций деепричастий и наречий при глаголе, они имеют много черт, которые отличают их друг от друга.

Поэтому, полностью присоединяясь к словам П. Н. Перевощикова, которые были приведены выше, и Н. А. Баскакова о том, что деепричастие выражает такое действие, которое непременно имеет отношение к другому действию, наиболее приемлемым для деепричастий тюркских языков считаем определение, согласно которому оно представляет собой неоконченную, несамостоятельную функциональную форму глагола, которая не принимает после себя аффиксов морфологических категорий и употребление которой обусловлено обязательным наличием другого глагола в предложении.

П. Н. Перевощиков, касаясь специфических особенностей деепричастий удмуртского языка, пишет: "Любая форма деепричастий многих тюркских языков содержат, как правило, указание на то, что деепричастие присутствует в данном предложении наряду с другим глаголом и в сочетании с последним.... Поэтому после любого деепричастия, замыкающего свою конструкцию, даже сильно осложненную, чувствуется незавершенность формы и содержания высказываемого".

Иногда некоторыми исследователями тюркских языков под термином "деепричастие" понимаются также формы на -ып, -ип, -уп, -юп, -п и на -а, -е, -й, выступающие как предикативные формы изъявительного наклонения личных глаголов. Мы же под термином "деепричастие" понимаем только атрибутивно-обстоятельственные формы, употребляемые совместно с другими глаголами.

Поскольку деепричастия представляют собой форму глагола, то им, как и всем другим глагольным формам, свойственен ряд общих глагольных признаков. В тех случаях, когда деепричастия выполняют атрибутивно обстоятельственные функции при глаголе (личном или неличном), у них проявляются также некоторые черты, совпадающие с признаками наречий. О том, что у деепричастия имеются некоторые черты, совпадающие с признаками наречий, свидетельствует и тот факт, что, когда деепричастия теряют свои глагольные признаки, они чаще переходят в разряд наречий или употребляются в их значении.

ГЛАВА 1

Оглавление

- Введение .3

- Морфологическая характеристика деепричастий

- Деепричастие как объект лингвистических исследований

- Трактовка наречий в современной лингвистике

- Классификация наречий

- Деепричастие на -iр в турецком языке

- Деепричастие на -ып в кумыкском языке

- Деепричастие на -arak в турецком языке

- Деепричастие на -а, -е в турецком языке

- Деепричастие на -а, -е, -й в кумыкском языке

- Деепричастие на -madan в турецком языке

- Деепричастие на -майлы, -мейли в кумыкском языке

- Деепричастие на -inca в турецком языке

- Деепричастие на -гъынча, -гинче в кумыкском языке

- Деепричастие на -ali, -eli в турецком языке

- Деепричастие на -гъанлы, -генли в кумыкском языке

- Деепричастие на -ir... -maz в турецком языке

- Деепричастие на -докъ в кумыкском языке

- Деепричастие на -dikca в турецком языке

- Аналитическая характеристика деепричастий

- Деепричастие iken в турецком языке

- Деепричастие diye в турецком языке

- Деепричастие деп в кумыкском языке

- Деепричастие -casina в турецком языке

- Заключение ..46

- Библиография .50

- Список кафедральной литературы

Список литературы

1. Айляров "Турецкий язык" Москва, 1954 г.

2. Аликберли Г. "Учебник турецкого языка". Баку, 1941г.

3. Баскаков Н.А. "Тюркские языки". Москва, 1960г.

4. Гордлевский В.А. "Грамматика турецкого языка". Москва, 1928г.

5. Джанмавов Д.А "Деепричастие в кумыкском литературном языке". Махачкала, 1982г.

6. Дмитриев Н.К. "Турецкий язык". Москва, 1960г.

7. Дмитриев Н.К. "Строй турецкого языка". Ленинград, 1939г.

8. Дмитриев Н.К. "Грамматика кумыкского языка". Москва, 1940г.

9. 3ейналов Ф.Р. "Основы тюркологии". Баку, 1981г.

10. Кононов А.Н. "Грамматика современного турецкого языка". Москва, 1956г. изд. АН СССР

11. Н.Кононов А.Н. "Учебник турецкого языка". Москва , 1943г.

12. Магазаник А."Учебник турецкого языка" Москва, 1943

13. Мусаев К.М. "Лексика тюркских языков в сравнительном освещении". Москва, 1975г.

14. Севортян Э.В. "Тюркские языки". Москва, 1966г.

15. Хангишиев Д.М. "Тюркология на кумыкском языке". Махачкала, 1987г.

17. Ergin М. "Turk Gramatikasi" istanbul, 1993