Курсовая работа на тему: Категории счастья в ранней греческой лирике

Введение

Элегии Каллина и Тиртея - это ещё не лирика в том виде, в каком она будет сформирована через несколько десятилетий. VII век - период зарождения древнегреческой лирики. Каллин, уроженец г.Эфес и Тиртей, согласно легенде, хромой учитель, воодушевлявший своей поэзией воинов-спартанцев во время второй Мессенской войны, - родоначальники военно-патриотической элегии, пока что лишь частично отходят от традиций героического эпоса, воспевая воинскую доблесть и славу. Если героизм в понимании гомеровского воина - "исключительное свойство одиночки", то Каллин и Тиртей призывают всех граждан сплотиться во имя защиты родины. Меняется форма - содержание во многом остаётся прежним. Появляется понятие "элегического дистиха" (двустишие) - строфа, состоящая из двух нерифмованных строк, написанных гекзаметром и пентаметром. Впоследствии понятие "элегия" будет связано в первую очередь с содержанием произведения, но элегии в начале VII века до н.э. по современным понятиям являются элегиями лишь по форме. Основная тематика - политическая и военно-патриотическая. На первом месте у Каллина и Тиртея по-прежнему интересы коллектива, отсутствует описание внутренних переживаний человека.

Каллин. (цитаты:с.231, "Призыв к согражданам")

И достохвально, и славно для мужа за родину биться,

Биться за малых детей, за молодую жену

С ворогом злым. Смерть тогда лишь наступит, когда нам на долю

Мойры её напрядут…

Очевидно, что доблесть и благородство для автора - превыше всего. Человек смертен, его жизнь во власти богинь судьбы, мойр, а значит совершенно бессмысленно оберегать себя от опасностей - "чему быть, того не миновать"; лучший способ продлить жизнь - оставить о себе память потомкам, прославиться в бою. Счастье, если боец выжил, но и смерть на поле боя несомненно вызывает у поэта глубокое уважение ("крепкосердого мужа кончина - печаль для народа; Если же он средь живых, все полубога в нём чтят"). Судя по всему, военная доблесть - это ещё и способ для человека возвыситься над окружающими и приблизиться к божественному. Интересно, что война для Каллина - не вынужденная мера, а естественное состояние: "Вы мните, что в мире жизнь провождаете? Нет! - всюду война на земле". Лирика Каллина носит военно-патриотический характер, по тем немногим источникам, что до нас дошли, можно сделать вывод о личных убеждениях автора: очевидно, это был очень целеустремлённый человек, ставящий интересы коллектива превыше собственных.

Тиртей. Если у Каллина прослеживается мотив покорения судьбе, то Тиртей, как мне кажется, пошёл ещё дальше: он призывает бойцов полюбить идею смерти во время сражения:

Каждый пусть держит свой щит прямо меж первых бойцов,

Жизнь ненавистной считая, а мрачных посланниц кончины -

Милыми, как нам милы солнца златые лучи! ("К согражданам", 5(8),с.233)

На мой взгляд, это противоречит природе человека: принять смерть, темноту, неизвестность как "солнца златые лучи". То есть, происходит подмена понятий: смерть у Тиртея - желанна, её посланницы сравниваются с олицетворением жизни - солнцем. Одновременно Тиртей призывает воинов ненавидеть жизнь, когда они находятся на поле боя. В каком-то смысле Тиртей подменяет чёрное белым и наоборот. Такая идея не кажется мне естественной, скорее, это довольно неплохой способ манипулировать человеческим сознанием. Вот ещё интересный момент:

…юным, пока они цветом блестящим

Младости дивной цветут, всё к украшенью идёт!

Жив если юноша, дорог мужам он и сладостен жёнам,

Сгибнет он в первых рядах - смерть красоты не возьмёт!

("К согражданам", 6(6),с234)

Фактически, Тиртей заявляет, что прекрасного юношу не может испортить даже смерть. По меркам двадцать первого века эта идея представляется противоестественной: молодость, цветение, жизнь всегда прекрасны, но именно в этот жизненный период смерть - трагедия, ведь тогда человек не проходит до конца свой жизненный путь, в котором молодость - лишь расцвет, начало.

Судя по дошедшим до нас произведениям Тиртея, счастье для поэта - прославиться при жизни в сражении и либо погибнуть за Родину, обретя тем самым бессмертие, в переносном, а возможно, и в прямом смысле слова:

Будет бессмертным всегда, даже под землю сойдя,

Тот, кто был доблести полн, кто в схватке за землю родную

И малолетних детей злым был Ареем сражён. ("К согражданам", 7(9),с.235)

Либо, выжив на войне, заслужить всеобщий почёт и уважение и "сладость жизни вкусив, тихо сойти в Аид". ("К согражданам", 7(9), с.235)

Соответственно, самое страшное, что может случиться с человеком - это последствия трусости в сражении:

Нет никого, кто бы мог рассказать до конца все мучения,

Что достаются в удел трусу, стяжавшему стыд! (7(9),с.235)

Также интересно, что, призывая юношей и мужчин сражаться, Тиртей обращается к их сердцу, главному двигателю человеческих поступков:

…себе в грудь вы вложите великое, мощное сердце,

В битву вступая с врагом, жизнь не щадите свою…

("К согражданам", 6(6),с.234)

Тем самым поэт призывает любить и жить ради военного дела.

До нас дошли лишь небольшие фрагменты произведений Каллина и Тиртея. Фрагменты эти по большей части являются призывом к участию в военных действиях. Ответить на вопрос "Что есть счастье?" для этих двух людей с одной стороны просто, с другой - практически невозможно из-за односторонности их творчества. Воинская доблесть - несомненно, важнейшая для них тема, но ведь это не единственный смысл в жизни человека. Возможно, о многих вещах, отражающих мировоззрение, Каллин и Тиртей не писали просто потому, что это не отвечало запросам того времени. Но если судить по немногим дошедшим до нас источникам, счастье для обоих поэтов напрямую связано с понятием чести и гражданского долга. Как мне кажется, немаловажно для авторов мнение окружающих людей о поступках бойца: если человек добровольно отдаёт жизнь на поле боя, ему не о чем жалеть, ведь взамен он получает почёт, уважение, благодарность оставшихся в живых людей.

2.2 Абсолютный новатор

Архилох, наверное, один из самых больших новаторов своего времени. С какой стороны ни посмотри, сплошные нововведения: в любовной лирике - непривычный для тех времён психологизм, появляется новый размер (шестистопный ямб), который впоследствии станет господствующим в греческой и римской драме; Архилоху также приписывается ряд музыкальных открытий; и, наконец, абсолютное новаторство в отношении к предназначению воина. Вот об этом сейчас и поговорим.

В героическом эпосе один из важнейших атрибутов воина - щит. Высшая степень позора - сбежав, бросить щит на поле боя. Такому поступку нет оправдания. Абсолютным новатором на этом фоне становится Архилох, не только поэт, но и отличный воин-наёмник, не понаслышке знающий о тяготах войны. Очень откровенно, без прикрас, он пишет о случае из своей жизни:

Носит теперь горделиво саиец мой щит безупречный:

Сам я кончины зато избежал. И пускай пропадёт

Щит мой. Не хуже ничуть новый могу я добыть.

("Воин и поэт", 5(5), с.217)

Вот так, без лишних рассуждений, Архилох превращает ценный трофей в обыкновенный элемент военного обмундирования, который имеет свою цену. Щит теперь - всего лишь вещь, ради которой бессмысленно терять жизнь. Да, боец сбегает с поля боя, оставив оружие, ну и что? Ведь он сражается не из личных убеждений - для него война - основной источник дохода, так что нелепо думать о чести и достоинстве, когда цена вопроса - собственная жизнь. Тем более, "…до поры лишь, покуда сражается, дорог наёмник" ("Воин и поэт",8(15), с.218) - ни о какой посмертной славе, как у Каллина и Тиртея, Архилох не говорит. Трезво оценивая ситуацию, он понимает, что воины представляют ценность лишь на поле боя в качестве средства достижения той или иной цели. Да и не обязан погибать человек, от которого в сражении требуется лишь качественная боевая подготовка и умение в бою использовать свои навыки.

Эпизод со щитом был очень важен в героическом эпосе, впервые он вводится Гомером ("Илиада", песнь 11, 435, стр.192) впоследствии заимствуется различными авторами, которые следовали традициям героического эпоса. Наверное, в том числе поэтому Архилоха в древности сравнивали с Гомером, ведь эпизод со щитом впервые приобретает у Архилоха совершенно другой смысл. У поэта так же есть несколько последователей: например, у Анакреонта мы встречаем очень похожий эпизод:

Бросил свой щит я на брегах

пышнотекущей реки

И убежал... Так от людей

к лесу кукушка летит (65(36),Пер.Г.Церетели)

Складывается впечатление, что подобное поведение для Анакреонта так же в порядке вещей. Или, к примеру, в лирике Алкея есть эпизод, где он рассказывает своему другу Меланиппу о том, что хоть и остался жив после сражения, но доспехи свои потерял:

Моим поведай: сам уцелел Алкей,

Доспехи ж взяты… (Фр.49, пер.Вяч.Иванова, из уч.-метод.пособия)

Но отношение к произошедшему, мне кажется, не такое, как у Архилоха: Алкей называет щит "заветным" и, судя по всему, сожалеет о его потере.

Вернёмся к творчеству Архилоха. Самое главное, у него нет смешения внешних и внутренних ценностей. Внешнее - быт, рутина, естественная потребность в средствах к существованию, а внутреннее - личные убеждения, интересы, чувства. Отсутствует понятие патриотизма, ведь нет смысла сражаться за тех, кто забудет тебя:

Благодарность мы питаем лишь к живым,

Мы, живые. Доля павших - хуже доли не найти.

("Жизнеотношение", 36(133), с.221)

Жить - вот счастье и высшая ценность для воина и поэта. Жизнь - богатство человека, умирая, он теряет всё; благодарность и почёт имеют ценность только пока ты жив. Несмотря на то, что Архилох много пишет о том, как бессмысленна доблесть на поле боя и о том, что материальная выгода в деле воина-наёмника очень важна, он, тем не менее, говорит и о важности внутренних качеств бойца (вождя):

Пусть он будет низок ростом, ноги - внутрь искривлены,

Чтоб ступал он ими твёрдо, чтоб с отвагой был в душе.

("Воин и поэт", 13(114), с.218)

То есть, храбрость воина, несомненно, играет значительную роль, но это не самоцель, а только средство, помогающее удачно провести военную операцию.

Архилох несомненно внёс значительный вклад в развитие древнегреческой лирики: впервые настолько отчётливо и внятно поэт заявляет о собственном "Я". И что самое интересное, это касается не только любовной лирики, где, совершенно очевидно, на первом месте личные переживания; это также касается лирики военной, в которой раньше воспевались лишь интересы коллектива в ущерб интересам личным.

Сравнивать точки зрения Каллина, Тиртея и Архилоха в общем-то бессмысленно. Пусть они и жили приблизительно в одно и то же время (VII век до н.э.), но творчество их относится к различным периодам развития лирики и греческого общества в целом. Каллин и Тиртей - консерваторы, представители интересов прошлых поколений, а Архилох - абсолютный новатор, с которого по сути и начинается новый период развития. Но не было бы Архилоха - нашёлся бы другой человек, способный выразить те же идеи. Архилох лишь отражает мысли, которые уже достаточно созрели в человеческом сознании на тот момент. Итак, что такое счастье для каждого из трёх поэтов? Пасть на поле боя - счастье для Каллина и Тиртея, ведь это их гражданский долг и способ обрести посмертную славу, в то время как для Архилоха счастье - в том, чтобы жить, а не умирать прежде времени на поле боя.

Глава 3. Деньги

В данной главе поговорим о богатстве и бедности. Разберёмся, какие категории богатства выделяют для себя два поэта, наиболее полно раскрывающие интересующую нас тему (Солон и Феогнид). Возвращаясь к общей теме курсовой работы, постараемся понять, "в деньгах ли счастье" для этих двух авторов. Также, думаю, будет интересно обратиться к творчеству Гиппонакта и постараться понять, насколько внешняя форма его произведений соответствует личным убеждениям поэта.

.1 Достаток у Солона и Феогнида

Феогнид и Солон - два древнегреческих поэта, живших приблизительно в одно время, VII - VI века до н.э. Оба они происходят из знатных аристократических родов, однако взгляды на положение человека в обществе у них сильно отличаются. Солон - крупный политик, потратил много сил, добиваясь сравнительного равноправия простых людей с представителями аристократии, Феогнид же напротив крайне негативно относился к демосу, считал недопустимым смешение "пород", которые "всё ухудшаются: кровь перемешалася в них" (190,стр.259). Очевидно, Феогнид чувствовал себя глубоко уязвлённым, ведь власть в тот период ускользала из рук родовой аристократии. У поэта очень часто звучит мотив разобщенности, распада былого единства. "А кто один, тот становится бессильной игрушкой судьбы, жертвой бедности и несчастий" - пишет в своём труде С.А.Ошеров.

Так же, как и Солон, Феогнид испытывал материальные трудности, но если первый, не став никого обвинять, занялся морской торговлей, чтобы поправить своё материальное положение, то Феогнид скорее упивался страданием и презрением к демосу.

Со временем Солон занял хорошее положение в обществе и, очевидно, в средствах нуждаться перестал. Тем не менее, мотив бедности и богатства нередко встречается в его лирике. Идея равноправия, умение во всём соблюдать меру, на мой взгляд, составляют основу убеждений Солона:

От пресыщенья родится надменность, коль средства большие

Людям приходят таким, меры не знает чей нрав.

Автор много рассуждает о человеческой добродетели, пишет о том, что низкий человек не достоин богатства:

…не по душе мне насилье царской власти и чтоб в равной доле был

Злой с хорошим при разделе тучных родины полей.

(16(29а,29б), стр.251)

Материальный достаток, естественно, важен для человека, но внутреннее богатство имеет гораздо большее значение. На практике Солон не испытывал острой нужды, поэтому его рассуждения - скорее красивая теория, по-видимому, не всегда проверенная личным опытом:

Много дурных богатеет, благие же в бедности страждут.

Но у дурных не возьмём их мы сокровищ в обмен

На добродетель… ("Жизнеотношение",4(6), стр.248)

Это, конечно, очень верно. Но далеко не всегда бедный человек, нуждающийся в средствах к существованию, способен так рассуждать. Феогнид, например, в наставлениях мальчику Кирну тоже много пишет о добродетели:

Не дорожи серебром или золотом. Верные люди

Стоят дороже, о Кирн, в жизненной тяжкой борьбе.

Но, думаю, в этом случае выбор в пользу духовного богатства поэту даётся не так просто: он явно не понаслышке знает о тяготах нищеты, для него она "проклятая" (351,стр.261), "злосчастная", "дух разрушающая" (155,стр.258). Особенно интересно последнее определение: насколько я понимаю, речь идёт о том, что в нужде бывает очень непросто оставаться Человеком, продолжая следовать собственным убеждениям. Важно отметить, что мотив нищеты в поэзии Феогнида касается не бедных граждан вообще, а лишь обедневших аристократов

Солон и Феогнид неоднократно пишут о том, что нельзя наживать богатство бесчестным путём, ведь "не избыть грозной расплаты потом" (Солон,2(1), стр.246); только тогда богатство "прочно" и "справедливо", когда "от Зевса богат человек" (Феогнид,197,стр.259).

Но вернёмся к основному вопросу, является ли материальный достаток счастьем для одного и второго поэтов? В случае с Феогнидом ответ очевиден: поэта угнетает нищета, ведь для него очень важны "красота, благородство" (651,стр.265) и богатство, которое "всех божеств желанней, всех…прекрасней" (117,стр.271). Только речь не идёт об избыточном богатстве - так же, как и Солон, Феогнид убеждён, что во всём нужно знать меру:

Я не молюсь о богатстве, его не хочу. Но желал бы

Скромные средства иметь, чтоб без лишений прожить

Материальный достаток, конечно, - не единственная жизненная ценность для поэта, но вещь, несомненно, очень важная. Для Солона же "не в деньгах счастье". Конечно, человеку необходимы средства к существованию, это очевидно, но рассуждая о достатке в одном из своих стихотворений, поэт пишет, что истинное богатство - в самом человеке, оно заложено природой, а деньги - вещь преходящая:

Вот в чём богатство для смертных! А если кто ныне владеет

Денег избытком, его не унесёт он в Аид…

("Жизнеотношение", 5(18), стр.248)

Схожей позиции придерживаются и другие лирики. Сапфо, например, хотя и не отрицает, что материальный достаток для человека важен, пишет, что "богатство - спутник плохой без добродетели рядом" (63(148),стр.333). Противоположную точку зрения высказывает в одном из стихотворений Алкей: приписывая "разумное в Спарте слово" Аристодаму, поэт заявляет:

В богатстве - весь человек;

Кто добр, но убог - ничтожен.

("Жизнеотношение",64(360),стр.353)

3.2 Маска шута в творчестве Гиппонакта

Большая часть сохранившихся фрагментов произведений Гиппонакта посвящены теме богатства и бедности. Поэт постоянно обращается к различным божествам с мольбами о вещах первой необходимости (о плаще, например, или об обуви). Но характер этих просьб-жалоб на свою судьбу пародийный. Поэт как будто создаёт себе маску, образ, чтобы эпатировать публику. В.Н.Ярхо в своей книге делает предположение, что Гиппонакт - высокообразованный поэт, который никак не может принадлежать к низам общества, поскольку из своего родного города Эфеса он был изгнан тиранами, которые навряд ли стали бы всерьёз воспринимать "праздношатающегося нищего"

В словах Гиппонакта сквозит ирония: соединяя высокий стиль ("Гермес,милый! Услышь поэта" (2(32), стр.280) с элементами низкого ("Дай одежонку Гиппонакту"(2(32,стр.280) поэт добивается отличного пародийного эффекта.

Несмотря не то, что на первый взгляд поэзия Гиппонакта напрямую связана с рассматриваемой в данном подпункте темой (отношение к материальному достатку), при более внимательном разборе поэтических текстов оказывается, что на эту тему рассуждения у Гиппонакта отсутствуют, поскольку всё, о чём он пишет не имеет отношения к его личному восприятию окружающей действительности - перед нами слова человека, спрятавшегося за маской шута.

Проанализировав некоторые фрагменты произведений Солона и Феогнида я убедилась, что богатство для этих двух поэтов заключается далеко не только в материальном достатке - в первую очередь важны внутренние качества человека. Однако Феогнид в большей степени, чем Солон видит для себя в материальном благополучии счастье. Оба автора согласны, что во всём необходимо знать меру, и богатство - не исключение.

Разобрав некоторые стихотворения Гиппонакта я пришла к выводу, что тема материального достатка - средство, с помощью которого поэт создаёт себе эпатажный образ; в действительности сложно сделать вывод о личных убеждениях автора по интересующей меня теме.

Глава 4. Жизнеотношение

В предыдущих главах мы рассматривали различные категории счастья в ранней греческой лирике. В данной главе мне бы хотелось подытожить общую тему курсовой работы и поговорить о факторах формирования понятия "счастья" в жизни человека. Для анализа я выбрала наиболее значимых на мой взгляд авторов. Предлагаю рассмотреть тему с трёх различных сторон: в первую очередь поговорим о взаимоотношениях людей и богов, поскольку именно от того, как позиционирует себя человек по отношению ко всему, что его окружает, зависят его личные убеждения; также от отношения человека к богам зависит, считает ли он справедливым происходящее в его жизни. Затем поговорим о старости, поскольку тема эта напрямую связана со страхом смерти, постараемся понять, что ценят в жизни различные поэты, насколько они жизнелюбивы. И, наконец, рассмотрим наиболее важные по мнению различных авторов личностные качества; я постараюсь понять, какой идеал внутреннего облика человека близок тому или иному поэту.

Оглавление

- Введение

- Любовь .1 Образ Эрота

- Горько-сладостное чувство Глава II. Война

- Воинская доблесть

- Абсолютный новатор Глава III. Деньги

- Достаток у Феогнида и Солона

- Маска шута в творчестве Гиппонакта Глава IV. Жизнеотношение

- Человек и Бог

- Старость

- Что делает человека Человеком Заключение

- Список литературы

Список литературы

I. Источники (тексты древнегреческих поэтов VII - VI веков):

"Эллинские поэты VIII - III вв. до н.э.", пер.: В.Вересаева, Г.Церетели, В.Ярхо, М.Гаспарова, С.Радцига, С. Апта, В. Иванова; издательство "Ладомир",1999

"Античная литература. Греция. Антология, часть 1", пер.: Г.Церетели, В.Вересаева, С.Апта, В.Латышева; изд-во "Высшая школа", 1989. Научная литература:

В.Н.Ярхо - "Эпос.Ранняя лирика", изд-во "Лабиринт", 2001

Т.Б. Гвоздева - "Греческая лирика VII - VI вв. до н.э.", изд-во Литературного института им.А.М.Горького,2006

С.А.Ошеров - "Найти язык эпох: от архаического Рима до русского серебряного века", изд-во "Аграф", 2001

А.И.Доватур - "Феогнид и его время", изд-во "Наука", 1989